Заложники любви. Пятнадцать, а точнее шестнадцать, интимных историй из жизни русских поэтов - Анна Юрьевна Сергеева-Клятис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прекрасная Дама
Александр Блок и Любовь Менделеева
Sie liebten sich beide, doch keiner
Wollt’ es dem andern gestehn[117]...
H. Heine
Избитая метафора «муза поэта» может подразумевать практически что угодно и скрывать под своей благообразной оболочкой разные типы отношений, разную степень влюбленности, разную ее продолжительность. Редко, чрезвычайно редко, музами поэтов можно назвать их жен. Но в случае с Александром Блоком это было именно так. Девочка, с которой вместе он рос, девушка, которая поразила его в пору взросления, женщина, которая стала его женой и прожила рядом с ним непростую, полную лишений и разочарований жизнь, и муза, не просто вдохновившая поэта на целый поток великолепных стихотворений, но задавшая главную тональность всему его творчеству, — одно и то же лицо.
Любовь Дмитриевна Менделеева родилась 17 апреля 1882 года. Ее отцом был великий ученый Дмитрий Иванович Менделеев, человек, поражавший блеском научного гения, оригинальным складом ума, широтой интересов, неукротимой энергией и причудами сложного и довольно тяжелого характера. Он женился на молодой художнице Анне Ивановне Поповой вторым браком, страстно полюбив ее еще шестнадцатилетней девочкой и добившись официального развода с первой женой, поэтому дети, родившиеся в этом браке, — поздние. Старшей дочерью была Люба, в год ее рождения Дмитрию Ивановичу исполнилось 48 лет. Так случилось, что близким другом Менделеева был дед Блока — тоже университетский профессор (одно время — ректор университета), ученый-ботаник А. Н. Бекетов. Он восхищался гениальностью своего младшего коллеги, немного ему покровительствовал, помогал в решении не только научных, но и семейных проблем, очень поддержал его в момент трудного нравственного выбора — развода. Менделеев часто бывал в доме Бекетовых; он же посоветовал им купить небольшое имение Шахматово в 8 верстах от его собственного, Боблово. Вскоре именно оно станет сценой знакомства и начинающегося романа между дочерью Менделеева и внуком Бекетова. Усадьба была большая, расположенная на возвышенности, откуда открывались необъятные дали. Она была задумана и устроена с размахом, свойственным личности ее хозяина. Для своей новой семьи Менделеев выстроил большой двухэтажный дом, где было оборудовано и помещение под лабораторию — с особенно крепкими стенами. В доме имелись две террасы, на которых играли дети; во втором браке их родилось четверо. Перед домом раскинулись цветники и сад с фруктовыми деревьями. Общение между обитателями Боблова и Шахматова происходило постоянное. Бекетов, его жена и четыре дочери тоже были людьми одаренными, любили литературу, водили знакомство с крупными писателями, сами занимались переводами и литературным творчеством.
В январе 1879 года Александра, третья дочь Бекетова, вышла замуж за молодого юриста А. Л. Блока. Брак этот оказался неудачным, супруги вскоре расстались, Александра Андреевна вернулась в родительский дом, где в 1880 году и родила сына. «Когда Саше Блоку было три года, а Любе Менделеевой — два, они встречались на прогулках с нянями. Одна няня вела за ручку крупную, розовую девочку в шубке и капоре из золотистого плюша, другая вела рослого розового мальчика в темно-синей шубке и таком же капоре. В то время они встречались и расходились, незнакомые друг другу. А Дмитрий Иванович, придя в ректорский дом, спрашивал у бабушки: “Ваш принц что делает? А наша принцесса пошла гулять”. Летом обоих увозили в Московскую губернию, на зеленые просторы полей и лесов»[118], — вспоминала тетка Блока. Сами они ничего этого не помнили.
Сознательно познакомились Александр и Любовь только подростками, ему было 14, ей 13 лет. А. Н. Бекетов привез в Боблово внука, дети Менделеевы показывали ему свой сад, «дерево детей капитана Гранта»; вместе они гуляли и играли. Следующая встреча произошла через три года, когда Блок только что окончил гимназию. Но за эти три года он прожил ту часть своей жизни, которая многое предопределила впоследствии. В частности, пережил первые опыты удовлетворения плотской страсти и первый, совсем не платонический роман со взрослой замужней женщиной, в которую он был кратко, но сильно влюблен, которой назначал тайные свидания, писал восторженные письма, обращаясь к ней на «Ты» (с прописной буквы!), посвящал стихи.
Когда Блок появился в имении Боблово во второй раз, ему еще не было восемнадцати, но он ощущал себя уже опытным сердцеедом. Шестнадцатилетняя Люба Менделеева это ясно поняла. Вот как она вспоминала о том жарком летнем дне, когда они встретились: «После обеда, который в деревне кончался у нас около двух часов, поднялась я в свою комнату на втором этаже и только что собралась сесть за письмо, слышу: рысь верховой лошади, кто-то остановился у ворот, открыл калитку, заводит лошадь и спрашивает у кухни, дома ли Анна Ивановна? Из моего окна ворот и этой части дома не видно; прямо под окном пологая, зеленая железная крыша нижней террасы, справа — разросшийся куст сирени загораживает и ворота, и двор. Меж листьев и ветвей только мелькает. Уже зная, подсознательно, что это “Саша Бекетов”, как говорила мама, рассказывая о своих визитах в Шахматове, я подхожу к окну. Меж листьев сирени мелькает белый конь, которого уводят на конюшню, да невидимо внизу звенят по каменному полу террасы быстрые, твердые, решительные шаги. Сердце бьется тяжело и глухо. Предчувствие? Или что? Но эти удары сердца я слышу и сейчас и слышу звонкий шаг входившего в мою жизнь»[119].
Люба сама себе нравилась. Это не было только признаком крайней юности — ей шел тогда семнадцатый год — она и потом зачастую любовалась собой, высоко себя ценила. Она «носила розовые платья, а великолепные золотистые волосы заплетала в косу. Нежный бело-розовый цвет лица, черные брови, детские голубые глаза и строгий, неприступный вид»[120] — так описывает Любу М. А. Бекетова. О Блоке того времени восторженно вспоминала мать Любы, Анна Ивановна Менделеева: «Это был красивый, стройный юноша, со светлыми вьющимися волосами, с большими мечтательными глазами и с печатью благородства во всех движениях и словах»[121].
Когда Блок появился в их имении на белом коне, Люба тщательно оделась и вышла к нему в полном ощущении своей силы и привлекательности, и — разочаровалась. Он поразил ее несоответствием привычной ей среде: одет не в форменную одежду, а в штатскую. Все ее знакомые этого времени — гимназисты, юнкера, студенты, лицеисты, кадеты — учащаяся молодежь. Чужеродное ощущение «не своего» подкреплялось и внешностью Блока: «Да и лицо мне не нравится, когда мы поздоровались. Холодом овеяны светлые глаза с бледными ресницами, не оттененные слабо намеченными бровями. У всех у нас ресницы темные, брови отчетливые, взгляд живой, непосредственный. Тщательно выбритое лицо придавало человеку в то время “актерский” вид — интересно, но не наше. Так, как с кем-то далеким, повела я разговор, сейчас же о театре, возможных спектаклях. Блок и держал себя в то время очень “под актера”, говорил не скоро
